Заимствованные слова русского языка

В русском языке присутствуют слова, которые пришли из разных языков. Заимствований из одного может быть больше, а из другого – меньше. Этот процесс напрямую связан с тем, насколько интенсивно развивались контакты с той или иной страной. Имеются в русском языке среди прочих и заимствования из испанского языка, однако доля их очень мала, по сравнению с заимствованиями из других языков, например, норвежского. Испанские заимствования, как и любые другие, в значительной мере способствуют обогащению языка, причем некоторые из испанских слов, например, такие как армада, шиншилла, пампасы, эльдорадо и некоторые другие уже прочно ассимилировались в русском языке. Некоторые же из испанских заимствований, напротив, остаются больше экзотизмами, например, такие понятия, как коррида или мантилья, поскольку аналогов подобных в русском языке нет.

Процесс заимствования из испанского языка в русский наиболее интенсивно происходил в семнадцатом-восемнадцатом веках, однако в то время, необходимо заметить, в основном заимствовались слова, которые имели прямое отношение к терминологии искусства, например, кастаньеты, серенада, фиеста, фламенко и некоторые другие. Кроме того, есть в русском языке испанские заимствования, которые связаны с так называемой бытовой стороной жизни. Некоторые почти полностью или совсем полностью прошли процесс языковой ассимиляции, некоторые же остались в части непереводимой лексики, то есть экзотизмов. В качестве примера можно привести слова колорадский, каньон, сельва, мачете, вермишель, сеньор, кабальеро и некоторые другие.

Необходимо заметить, что некоторые ученые всерьез заявляют о том, что из-за использования заимствований, в частности, испанских, русский язык уже не является самобытным, однако это не так, поскольку все заимствования, в особенности те, которые прошли ассимиляцию, подчиняются лексическому и фонетическому строю языка-реципиента, а ни в коем случае не наоборот. Здесь скорее имеется в виду процесс чрезмерного использования заимствований, однако этот вопрос уже не относится к области стабильности языка, а, скорее, к вопросу о языковых поведенческих нормах того или иного конкретного человека.